Done 2016

Новая подрубрика в рубрике Фаллометрия. Чемпионат им. Льва Толстого.
Кто больше книг за год прочитает. А то на словах ты Лев Толстой, а на деле, как известно,

простой.

Январь.
Элизабет Костова. Историк. Пер. Галины Соловьевой.
Имена героев незапоминающиеся. Сюжет полная хрень про вампиров в библиотеках. Нравы строгие, мораль отсутствует. Текст грамотный и живописный. Короче книжка-картинка. А кастинг для экранизации будет такой:

Донна Тартт. Маленький друг. Пер. Анастасии Завозовой.
А вот эта книга совсем не для экранизации. Ну по крайней мере пока не изобретут кино с запахами и температурой воздуха долбисёраунд. Книга о ребенке, который вообще не знает радости. Зато примерно знает когда все стало совсем плохо и точно знает что дальше все будет только хуже. А кто не читал блог Анастасии Завозовой тот реднек и реднеком и помрет.

Февраль.
Хелен Саймонсон. Последний бой майора Петтигрю. Пер. Дарьи Горяниной.
Остро чувствующая конъюнктуру рынка Саймонсон написала книгу про любовь после 60. Идеальная история для пятничного февральского вечера (пледик, ночник, чаёк). Мама неодобрительно высказалась о ней как о "какой-то сентиментальной". Или мама что-то знает, или что взять с поклонницы Ю Несбё.
Карочи, скорее снимайте фильм, пока не двинул кони Дерек Джекоби - вылитый старый кретин Петтигрю.

Agatha Christie. They Do It With Mirrors. Пер. Гугль-переводчик.
Серийный роман о мисс Марпл, ничего особенного, именно потому, что убийцей оказалась не эта "small, dainty, wistful"  Кэрри Луиза с этой ее вечной "bewitching elfin smile". Агата Кристи, не изменяя себе, язвительно презентовала очередной транснациональный типаж - мимилую, тщедушную идеалистку, из тех, что всю жизнь дышат на ладан, легко переживая трех мужей как минимум.
Ну и как всегда, к детективу прилагалась кучка бесполезной, но занятной информации: портвейновое желе, "Атака легкой бригады" Теннисона ("смерть челюсти сыто свела") и дэмсон джин в качестве cordial (здесь: приятное на вкус, успокоительное лекарство).

Роберт Гэлбрейт. Шелкопряд. Пер. Елены Петровой
Больше всего мне понравились благодарности автора в конце книги. Ну наконец-то целая страница живого человеческого текста!
Но. Несмотря на то, что и литературная линия отмороженная как кишки Куайна, и частнодетективная -  вялая как член Фэнкорта, а на описаниях душевных переживаний главных героев, особенно Робин, зеваешь так, что книга выпадает из рук, претензий к основному вопросу жанра -  whodunnit, "йопта*"?! - нет. Надеюсь, это все-таки не вина Роулинг, просто перевод зашкварный. Кстати страшно нудную и какую-то бессмысленную "Случайную вакансию" переводила тоже Петрова. Значок "Не спешите сорить песетами".
*использование в повседневной речи слов "йопта", "гимор" и лирики Катулла на языке оригинала призваны подчеркнуть многогранность личности частного детектива Корморана Страйка. ну я так думаю.


Март.
Изборник. Повести Древней Руси. 

Твердой шуйцей сжав вырывающуюся волю, недрогнувшей десницей взялась я за эту книжку. Внешний анализ показал, что открывала я ее последний раз 25 лет, 5 месяцев, 7 дней  и 12 часов тому назад в кабинете №33 школы №5 г. Биробиджана. "Читай и радуйся!!! Детка!" памятно надписала на своем экземпляре моя подруга по парте Мальковская, а я, полагаю, надписала такую же шнягу на своей книжке. После чего, вероятно, был произведен торжественный обмен этой хренью, а там и звонка недолго ждать осталось.
Выяснилось, что наш инженер-конструктор, гордый сын чувашской народа, совершенно правильно писал "Тьмуторокань" и "опросной лист".  А праздник семьи, любви и верности хорошо бы переименовать по-тихому, пока граждане не спохватились и Повесть о Петре и Февронии Муромских не взяли да и и не прочитали на ночь глядя.
Кудряво написаны и переведены Послание Ивана Грозного Василию Грязному и Повесть о Ерше Ершовиче.
Ну все, теперь можно и помирать  и про ливер почитать.

Ю Несбё. И прольется кровь... Пер. Екатерина Лавринайтис.
Хотелось бы отметить, а) странный какой-то тренд с залезанием внутрь трупа животного и б) первые робкие попытки автора пошутить: есть один черный анекдот про норвежца.

Апрель. И май.

В апреле и мае я работала в тюремной библиотеке. На первый взгляд ее фонд состоит исключительно из книг советских и дальневосточных (эти еще безысходнее советских) писателей, а также продукции издательства "Радуга" (а это, если кто не помнит, переводы прогрессивных авторов стран третьего мира, среди которых с большим отрывом вели венгры, но встречались эфиопы и колумбийцы). Погибший во мне археолог и санкюлот не унялись пока я не перекопала и не перетряхнула весь этот мусор и не нашла пару донышек от ночных горшков изникских кувшинов. Карочи, там есть что почитать заключенному каналоармейцу в течение всего срока за убийство, преступления ППН, склонность к совершению побега и организации сопротивления сотрудникам колонии.
От 26-томника Золя гномических стихов и кулуарных анекдотов о Пушкине до Дракулы Брэма Стокера и мемуаров  Джакомо Казановы.

В.В.Маяковский. Мое открытие Америки.

Это сейчас я читаю только пирожки, ну и иногда Олега Григорьева, а в школе у меня любимыми поэтами были Марина Цветаева (пубертатная потребность принадлежности к своей социальной группе) и Владимир Маяковский (подростковое стремление выделиться группе сверстников). Что я хочу сказать, В. Маяковский стал бы одним из тысячников, путешествуй он сейчас по Америке и веди он в наше время свою жжешечку. Очень яркие, языкастые,  непосредственные тексты. А стихи! Ахуенные. Вот из стихотворения "Сифилис":
Припудрив прыщи

              и наружность вымыв,
с кокетством себя волоча,
              первый класс

                          дефилировал мимо
улыбавшегося врача.

А вот из стихотворения "Небоскреб в разрезе":

Подсчитав

           приданные сорочки, 

мисс              

            перезрелая

                              в мечте о женихах. 

Вздымая грудью

           ажурные строчки, 

почесывает

             пышных подмышек меха.

Шарлотта Бронте. Джен Эйр. Пер. Веры Оскаровны Станевич.


Книжку М.: Правда, 1982. - 512 с., с ил. из библиотеки я украла. (но там еще остались умирать в первозданном виде 2 аналогичных экземпляра + взамен "списанного по причине утери" я купила Хоббита с иллюстрациями в переводе Н. Рахмановой).
Отличная девчачья книжка. Я, смотревшая все четыре самые известные экранизации, и не по одному разу, удивилась, что в Ловудском приюте была дедовщина, однажды Джен проснулась поутру, обнимая труп своей подруги Элен, тетя Рид была дородной, а Бланш Ингрем брюнеткой, после пожара Рочестер остался не только полуслепым, но и с культей вместо руки.
Зато я теперь вправе утверждать, что самый точный (и самый чувственный) Рочестер  - Тоби Стивенс, самая подходящая Джен - Миа Васиковска, а самая дотошная экранизация - с фригидной Зилой Кларк и неприятным подбородком Тимоти Далтона.

Джейн Остен. Гордость и гордыня. Пер. Ирины Гуровой.

В библиотеке было 6 новеньких голубеньких Гордостей, но я не украла ни одной. И еще я поняла, что я бронтеанка, а не остенитка. Хотя отношение к жизни и мужчинам у меня скорее лиззиподобное, чем джейновидное. Сильно подозреваю, надо было начать с оригинала или хотя бы с перевода Маршака. Непринужденно остроумен в книге только папаша Беннет. Лиззи много и наебурено пиздит, изо-всех сил пытаясь казаться умной. На что там запал Фицуильям? Полагаю, тут не обошлось без сисек.

Золотой мираж: американская новелла XIX-XX вв.


Хабаровское! книжное издательство в дремучих 80-х опубликовало замечательный сборник талантливых женских переводов современной американской прозы. 50% книги и 90% вступительной рецензии к ней, конечно, составляют рассказы о тяжелой жизни алчных реднеков и наглых негров, нахуй, не читайте их.
Что мастрид и перерид:
К. Макалерс. Губка. Пер. М Мироновой. Только американцам удается найти верный тон и точную лексику и правильную интонацию в подростковом рассказе. Никаких сомнений, что именно так чувствуют, думают и говорят 15-летние пацаны. А наши еще и умудряются не испортить это переводом.

Ф. Брет Гарт. Счастье Ревущего Стана. Пер. Н. Волжиной. и Д. Лондон. Любовь к жизни. Пер. Н.Дарузес. Легко читается о трудных буднях диких американцев. Хорошие.

Э.Хэмингуэй. Снега Килиманджаро. Пер. Н. Волжиной и Д.Чивер. Пловец. Пер. Т. Литвиновой. Мрачные притчи. Очень кинематографичные. Первая такая в стиле Английского пациента, а вторая - Шестого чувства.

Дж.Д.Сэлинджер. Лапа-растяпа. Пер. Р.Райт и  Дж.К.Оутс. Ты. Пер. Ю.Жуковой. Что чувствуют женщины. Нелюбимые и не любящие. Депрессивно и прям хорошо.

Предпоследняя и лучшая - Т. Капоте. Дети в день рождения. Пер. С Митиной. Тут есть просто все, ирония, красота, смерть, любовь, чистота и радость. Чувства такие, как будто ты плачешь и улыбаешься одновременно.

"Ох, мам, приговаривал он, ох, мам...

Мыслями я все время в каком-то другом, совсем другом месте, где все так красиво и все танцуют, знаете, как люди танцуют на улицах, и все такие славные, как дети в свой день рождения.

Обе они с сестрицей Розальбой обращались с ним, как с мужчиной, - то есть милостиво разрешали все для них делать."

Скарлетт Томас. Молодые, способные. Пер. Ульяны Сапцина.


Неглупое, увлекательное, быстрое чтение. Веселишься всю дорогу, тут же рассылаешь рекомендации "всем читать", а наутро уже выкидываешь книгу из головы. Лучшее из современной литературы о современной молодежи.

Июнь.

Джованни Ребора. Происхождение вилки. История правильной еды. Пер. А. Ивановой.



В университете я заваливала хронологические диктанты и экзаменационные вопросы про войну, про любую из, а на выпускном экзамене (а это было еще во времена мирадружбыжвачки) ввела какого-то гостевого профессора в кататонию. Он вдруг перестал улыбаться и кивать, когда в ответ на вопрос "ну и в каком году у нас закончилась "холодная война" (вот опять!)", я, обчитавшись на ночь Ле Карре, пязднула "а она еще не закончилась". И только вмешательство доброго алкоголика доктора Марчука спасло меня от пересдачи. И поэтому когда меня спрашивают, а как звали и при каком это было царе, я мысленно орнаментирую любознательного большими толстыми хуями и посылаю проверить не отключили ли в интернете гугль.
Но до сих пор я сентиментально не могу пройти мимо книжки про новомодную последние лет эдак 60 альтагсгешихте. Что-нибудь про рекомендуемый перечень бельевого приданого коренной московитянки или скажем про то, как прованские помещики выкладывали говном свои фамильные вензеля на скирдах сена.

Вот и итальянский историк куотидианы Ребора сухо и неталантливо написал о том, как и что ели европейцы в 15 веке. Короче, если вы уже мою рецензию устали читать, то вилка изначально была палкой и ели ею генуэзские торгаши лазанью, в которой тогда еще не было ничего кроме теста и сыра, потому что помидоры не завезли.

Элизабет Гилберт. Маргарет Ярдли Поттер. Кулинарная книга моей прабабушки. Книга для чтения и наслаждения.  Пер. Ю. Змеевой.



На что я могу смотреть бесконечно: на то как как горит огонь, как течет река и телепередачи про то, как готовят еду. Рецепты без картинок я считаю бессмыслицей и полным провалом автора. И если бы мне сказали, что кулинарную книгу американской! домохозяйки без единой иллюстрации я буду читать запоем, с диагнозом F70 на лице, я бы плюнула тому в компот.
Прабабушка Джема, за исключением ее необъяснимой страсти всюду пихать хлебные крошки, наркотизировала меня свой самоиронией, пищевой любознательностью и любовью к счастливой  жизни во всех ее двух проявлениях: вкусно поесть и отлично выспаться. Муж у нее был непростительный мудак и мимо него она прожила самодостаточную жизнь и благоразумно умерла от алкоголизма, не дожидаясь пенсии, слабоумия и распада на кварки.

Июль.

Мишэль Уэльбек. Покорность. Перевод Марии Зониной.



Никто из ныне живущих поблизости не разделяет мою нежную привязанность к Уэльбеку. Бред, мерзость, он больной и это просто отвратительно, говорят они. И я подпишусь под каждым их содроганием. Потому что писатель, который умеет вызывать содрогания чувства - это талантливый писатель. Мишэль Уэльбек - простоязычный, с усталым сарказмом, с завиральными пророчествами, любитель изощренной иррумации с облизыванием ануса и посасыванием яиц - необыкновенно талантливый писатель. А все потому, что он именно "присутствует" в своих книгах, и он хочет раскрываться, потому что только это и можно поставить против смерти. и выиграть.

И если вы все еще  не прозелитированы, не удержусь:
Особенность литературы, одного из главных искусств той западной цивилизации, которая на наших глазах завершает свое существование, не так уж и трудно сформулировать. Музыка, в той же степени, что и литература, может вызвать потрясение, эмоциональную встряску, безграничную печаль и восторг. Живопись, в той же степени, что и литература, может дать повод для восхищения и предложить по-иному взглянуть на мир. Но только литературе подвластно пробудить в нас чувство близости  с другим человеческим разумом в его полном объеме, с его слабостями и величием, ограниченностью, суетностью, навязчивыми идеями и верованиями; со всем, что тревожит, интересует, будоражит и отвращает его. Только литература позволяет самым непосредственным образом установить связь с разумом умершего, даже более исчерпывающую и глубокую, чем та, что может возникнуть в разговоре с другом; какой бы крепкой ни была дружба, мы не позволяем себе раскрываться в разговоре так же безоглядно, как сидя перед чистым листом бумаги и обращаясь к неизвестному адресату.

И перевод замечательный.

Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана.

Все прочитали и посмотрели уже давно. Давно восхитились и были признательны. Лилианна Лунгина однозначно попала в рай. Причем наверняка на самый его верхний левел (если конечно предположить, что рай устроен зеркально аду) за ее чистую и сердечную благодарность. Прожитой жизни, встреченным людям, мужу. А еще за перевод и издание "Бесконечной истории" Михаэля Энде, конечно.

Анна Гавальда. Билли. Перевод Татьяны Поздневой.



Татьяна Позднева, безусловно, справилась, молодец, с переводом этих экспериментальных псевдопостмодернистских щей. Но нет, не такую гавальду мы знаем и любим. Мы хотим чтоб как раньше, последовательный, неторопливый, без вклинивающегося подсознания, теплый вечерний женский роман про настоящую гетеросексуальную любовь чтоб.


Сентябрь.
А в августе ни одной книги не дочитала. Позорище.

Элис Манро. Плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет. Перевод Владимира Борисовича Бошняка.

И вот ничего такого у вас в жизни не было: ни шоколадного платья с золотым пояском, ни мужа-тайного педофила, ни каменного дна, ни сестры-самоубийцы, ни желтых записочек.
И в то же время все у вас было, не придуривайтесь: и платье, от которого глаза бархатные, и унижение равнодушием, и обещания держишь тому, в кого не веруешь, и любовь, которая ни к селу ни к городу и знает свое место.

Умберто Эко. Полный назад! "Горячие войны" и популизм в СМИ. Перевод Елены Костюкович.

Нищету интеллекта я предпочитаю скрывать молчанием, а если приходится все-таки открыть рот, то сразу, пока собеседник не опомнился, начинаю припудривать его мозги злоупотреблением разных умных словей.
Поэтому я люблю книжки, которые приходится читать со словарем с википедией. Пример - все еще не дочитанная мною Байетт и осиленный! Эко. 
Эко истинно изящный словесник: интригующий хедлайн, непринужденная ориентация в истории и современности, четкая логичная точка зрения, какая-нибудь мудрая примирительная интеллигентная мораль в конце и конечно куча умных словов. Кстати большинство, будучи употребляемыми, тут же доброжелательно объясняются просто и интересно, как я люблю. Т.е. как для дебилов. С картинками. 
Вот эта вот не снисходительность, нет, но спокойное и доброе допущение, что не всем выпало счастье сложноорганизованого мозга и фундаментального образования - главный признак большого ума.
Мое личное приобретение - галавага. Жду не дождусь ввернуть. 

Октябрь

Билл Брайсон. Краткая история быта и частной жизни. Перевод Татьяны Трефиловой.

Никаких полезных для быта и жизни вещей вы из этой книги не извлечете. Зато получите удовольствие и хулиард занятных фактов, например, таких: взрослая домашняя мышь легко пролезает через отверстие диаметром 1 см, бессмысленные пуговицы на рукавах пиджака - напоминание о тех временах, когда мужчины мерялись пуговицами, Томас Джефферсон строил свой дом 54 года и так и не достроил его (вот верю!), самое травмоопасное место в доме - лестница, а самое грязное - кухонная раковина. Хотя, конечно, есть вероятность, что когда-нибудь эти знания всплывут со дна жесткого диска и вы, уместно блеснув эрудицией, воскликните несколько подохреневше, как Реджи Перрин: "Блин, 20 лет не знал куда деть эту информацию!"

Трумен Капоте. Голоса травы. Перевод Сергея Таска. Завтрак у Тиффани. Перевод Виктора Голышева.

"Завтрак у Тиффани" мне не понравился. Он безжизненный. А вот "Луговая арфа" или как ее трогательно перевел Таск - "Голоса травы" - очень. Очень сердечная история, очищающая, осветляющая, такая настоящая. Для того, чтобы опять перечитать и опечалиться и не хотеть даже новую книжку начинать.

Ноябрь.

Донна Тартт. Щегол. Перевод Анастасии Завозовой.

Книгу я проглотила. Но без хеморецепции. Гиперфагия у меня этой Тартт случилась, такой будет диагноз.

Agatha Christie. The mirror cracked from side to side. Пер. Гугль-переводчик.

В первой главе были исполнены осанна доброму эдвардианскому herbaceous border и анафема современным таунхаусам с супермаркетами.
А дальше леди Агата слегка проехалась по актерской братии с их неумеренной марьяжностью и нелеченной биполярностью, с наслаждением укокошила назойливую миссис вкаждойбочкезатычку Бэдкок и снова процитировала своего возлюбленного Теннисона.

А вы знали, что "bee-line" означает "кратчайший путь, напрямки"? Ясен пень стог!* -воскликните вы как люди, не опускающиеся до гугльпереводчика.
*as plain as a haystack.

Декабрь

Agatha Christie. A Caribbean Mystery. Пер. Гугль-переводчик.

Так, кто там больше всех раздражал Агату Кристи мисс Марпл на этот раз? Ужас аутиста майор Пэлгрейв? Или мечта мазохиста мистер Рэфиел? Или может крашеные блондинки? Да все они заслуживают, но первыми заткнутся болтуны.

Джеймс Л.Мак-Клейн. Япония. От сёгуната Токугавы - в 21 век. Пер. с анг. Красулина Е.А.

Старательно структурированная в лучших традициях истмата  (про партию - про успехи производства - про остальное население) компиляция англоязычной японистики. Мучительная книжка. И графики есть, и таблицы правления кабинетов, и глоссарий и тебе хронология - а не учебник. Зело мутно, многословно 895страницбля! и бездарно написан.
Одна польза - я нашла в этой книжке 2 неиспользованных купона на исполнение любых желаний, которые мне когда-то давным-давно подарил мой малолетний глупый и некурящий сын.

А.П. Чудаков. Ложится мгла на старые ступени. Роман-идиллия.



Сидя на лазоревом унитазе в яркоосвещенном сортире с теплым полом, хорошо бывает помечтать о деревянном домике на краю леса в деревне, созидательной физической активности и чистенькой белой козе Ривке заанинской породы.
Вообще книга вдохновляет. Пойти да и выйти замуж за потомственного, рукастого, злого на работу крестьянина с кандидатской диссертацией по ранней поэзии Райнера Марии Рильке чтоб.
Читать обязательно. Но предупреждаю: читая, вы будете жалеть, что книга вот-вот закончится. Прочитав, будете жалеть что автор безжалостно сократил первоначальный вариант и уже больше никогда ничего не напишет.

ИТОГО:

20 книг высоко- и посредственнохудожественного содержания, из них 5 детективов, 1 кулинарная книга и 1 мемуар.
5 книг нонфикшна.

У Осыкиной, понятно, 25 - это будет среднее число книг в неделю, а у приличных людей на случай публичного позора имеется ампула цианистого калия в третьем моляре снизу.
А я пойду-ка я налью себе чайку и напишу про сериалы, которые я посмотрела в этом году.